Не смотря на то, что Шайло безмерно счастлива обнаружить хотя бы одного родного человека среди живых, она не лезет к Мэг с расспросами, рассказами и прочими глупостями, смиренно выжидая пока последняя наберется сил и будет в состоянии говорить столько, сколько душе угодно. Проходит не один и не два дня, но Уоллес трепетно ждет, наблюдает, следит. Это время нужно и ей самой - необходимо собраться с мыслями. Глупо было бы начинать разговор, когда сам толком не знаешь о чем хочешь спросить. Женщина, чей голос некогда принадлежал всемогущей GeneCo, могла поведать семнадцатилетней девочке многое, но по большому счету - ничего. Ничего актуального. Лишь сказки из прошлого, рассказы о людях, которых нет. Что она знает о живых? Что знает о самой Шайло?
Ворочаясь в своей постели, девушка думает стоит ли доверять свои мысли и чувства новообретенной родне. Да, ее история выглядит трагично, основываясь на ней можно написать не один увлекательный роман, но чем она лучше других? Лучше тех, кто стоял у руля корпорации, чем она лучше Стервятника? Впрочем, это сравнение Шай быстро забывает, поскольку именно Расхитителю она доверяет безоговорочно, пускай он меньше прочих подходит на роль честного и надежного спутника.   
Перевернувшись с боку на бок, Шайло оправляет синтетические волосы и оглядывает комнату - "Пусто..." Она уже привыкла к такому положению вещей. Стоило ей окрепнуть и перестать мучительно бредить Зидратом, как компаньон стал испаряться и появляться в поле зрения куда реже чем того хотелось бы самой девушке. Однако, ее необоснованная тяга к подозрительным мира сего имела, хоть и размытые, но границы. Она понимает происходящее - в целом и необходимость жить в прежнем ритме - в частности. Посмотрев еще какое-то время в мрачный, почти неосвещенный потолок, Уоллес поднимает голову с подушки и еще пару минут глазеет в окно, все освещение за которым ограничивается лунным светом. "Еще не так поздно..." - думает девочка и опускает босые ноги на пол. Кутается в дряхлое одеяло, ступает осторожно и целенаправленно - уже знает куда, но все еще немного сомневается, а в глубине души, вероятно, надеется на то, что цель ее вечерней прогулки уже видит десятый сон. Недолго топчется у входа в комнату Дефо, почти решает уйти, но медлит. Переводит дух и стучит.   
Дверь в комнату Шайло распахивает не дожидаясь ответа и на всякий случай осведомляется:
- Можно войти?
Визитерша осторожно поворачивает хлипкую ручку и насколько возможно тихо прикрывает за собой дверь. Мнется на месте, не зная с чего начать, теребит платье. Когда пауза ощутимо затягивается, Уоллес громко выдыхает, сглатывает и направляется прямиком к Маагдалине.
Больше не задумываясь подолгу, Уоллес садится на пол, рядом с крестной, и осторожно берет ее за руки, давая в полной мере ощутить собственное присутствие. Она даже представить не может каково это быть незрячей, не может примерить на себя и слабость женщины - то, от чего в свое время пришлось оправиться Шайло не идет ни в какое сравнение с полученными в Опере травмами и последующим заточением Мэг. Да, Зидратные ломки тоже не приносили удовольствия, но все же были подконтрольны уже спустя пару недель надрывного существования.
- Как ты себя чувствуешь? 
Голос приглушенный, слегка обеспокоенный. Пальцы сжимаются на тонких ладонях. Шайло заметно волнуется. Она отвыкла не только от того, что у нее есть кто-то роднее уличного наркоторговца, но и от разговоров по душам, которых в его компании никогда не происходило. Еще у нее был Нейтан. Был. Так давно, как-будто в прошлой жизни. И тот не был щедр на сантименты - свою любовь к дочери он выразил иначе. В жизни Уоллес оставалась последняя надежда на восполнение запасов тепла, целиком и полностью этот груз ложился на плечи крестной. Кому как не ей рассказать девушке сентиментальные истории, объяснить, что окружающий мир не так уж враждебен и плох, показать собственным примером что в любой ситуации можно найти хоть что-нибудь хорошее. Мэг и раньше учувствовала в жизни Шайло - не физическим присутствием, но песнями, которые удивительным образом легко было ассоциировать с собой, если речь не шла о корпоративных гимнах GeneСo. Теперь же их смысл должен был стать понятнее.