Брайан крутился в своей комнате перед зеркалом деревянного шкафа в полный рост, руками зажав лацканы длинного плаща и в этот момент осознал, насколько действительно он счастлив. «Queen» набирала обороты и с каждым днём становилась популярнее. И в его голову влетает мысль, что было бы здорово кого-нибудь снять и трахнуть, прям перед этим зеркалом и в этом самом плаще. Руки опускаются ниже и он следит за их движением, отталкивает ткань, заводя её за спину и ладони укладывая на ремень брюк. Вторая мысль — он же рок-звезда, зачем кого-то заказывать, если итак каждая третья должна мечтать о нём, незачем платить. Крутится. Ему однозначно нравится новый образ. Белый плащ на голое тело и такого же цвета брюки. Но потом его взгляд сталкивается с гитарой и понимает, что уже занят и не станет изменять любимой. Да, Брайан женат на гитаре, и уж точно не будет вертеть своим кобелиным хвостом перед той, кто рука об гриф прошла вместе с ним этот тернистый путь к славе — к звёздам! А он любит её не за красивые глаза или улыбку, а за умения, которые были далеки от эротических фантазий. Разве что, можно было схватить экстаз от соло, от мелодии, как и от самого концерта, участия с ней. Поэтому от мысли о гитаре внутри перестало что-то сладострастно трепетать, как и сердце перестало сжиматься, одновременно с этим успокаивая бешеный ритм, заменяя на стабильный.
Брайан снимает с себя новенький костюм, переодеваясь из сценического образа в типичного Мэя, которому уже за двадцать, но он по-прежнему отказывается от сигарет, даже когда позволяет себе немного выпить за компанию.
И он постоянно хмурится, пока никто не видит, прикладывая указательный палец к правому углу губ, придерживая подбородок рукой и украдкой устраивая слежку за взаимоотношениями Кашимиры и Роджера. Он ничего против не имеет, когда приводят свою любовь не на месяц, конечно, а на веки вечные на репетиции, но даже битлы такого себе не позволяли, и вообще, практически из-за этого и развалились, потому что "вторые половинки" присутствовали. Улыбаются, глаза у обоих блестят, целуются...
— Всё, пожалуй на этом мы закончим нашу репетицию. — Хлопает себя по коленям и поднимается с места, не в силах больше выдержать всей этой нежности, впопыхах хватаясь за гитару, для того, чтобы она не видела этих извращенцев, прячет её в чехол. — Если у кого-то в процессе возникли идеи и предложения, то мы все во внимании, если нет — то можно расходиться. В конце концов, мы собрались именно для этого, а не для того, чтобы занимать себя далеко отстранёнными от профессии вещами.
Пальцы тарабанят по чехлу, в котором уже упакована гитара и аккуратно складывает её на скамейку, быстрым шагом мчась в другую сторону помещения, хватаясь за так называемую нотную грамоту. — Вы все большие молодцы, — Снова заводит разговор, пересматривая, всё ли из листов забрал; то, что нужно, или что-то лишнее, пересматривая каждую страницу, особо, конечно, не вчитываясь, но каждой уделяя секунду своего личного внимания, перелистывая приличную стопку в руках. — Но на сегодня мы сделали всё, что хотели. Так же не забываем, а кто забыл, то я напоминаю, что через пару дней нас ждёт большой концерт. — Держит в руках уже проверенную стопку, всматриваясь в группу. Кто-то должен был закончить эту пустую трату времени и безделья. — Всем спасибо за внимание.

Отредактировано Brian May (22-10-2019 11:39:07)

Пока только начинается слава, маленькими шагами зарабатывая её успехом, приближаясь таким образом к колоссальному триумфу. Но у популярности есть и вторая сторона, отнюдь не положительная, которая в ближайшем и перспективном будущем может вскружить голову, забрать в свои силки самолюбования и навсегда приписать звёздную болезнь: когда заработанные гонорары тратятся на любования самим собой любимым — по всей квартире развешиваются зеркала, собственные фотографии. Брайан не ловил себя даже на чём-то приближенному к этому, разве что сегодня утром позволил себе расслабиться и повести себя немного так, предаться своеобразному мечтанию вседозволенности, как ведут себя какие-то там "звёзды", зачастую, второсортного "подвида". Фредди как-то сказал, что не собирается становиться в ряды этого типа, он хочет забраться на гору повыше и покрупней, стать настоящей легендой. И за этими словами тянется вся группа: когда Фредди станет легендарным голосом, тогда же Брайан с Джоном — легендарными гитаристами, а Роджер — легендарным ударником. Они вместе целое, разумеется, по отдельности все по-разному что-то значат, но вместе и, ещё раз, только вместе их ждёт успех. Кто будет слушать ударные без волшебного звучания гитары от Дикона или соло от Мэя? Кто будет слушать соло гитары без потрясающего вокала Фредди и смыслового, хотя и не всегда, текста песен? Каждый участник важен и друг другу необходим. Только вся группа станет легендарной, а их песни будут значимыми не только для них самих, но и для слушателей. Но Брайан не совсем уверен истинно ли желание, чтобы его знала каждая собака. Ему в последнюю очередь хотелось подхватить болезнь звёздности, утонув в наркотиках, алкоголе и постоянной смене партнёров в сексе, предпочитая воздерживаться от всего, что внесено в список, беря под исключение выпивку, строго контролируя себя и не разрешая нажраться до неузнаваемости. Он даже не до конца понимает, к этому ли стремится, но однозначно к величию. Ему несомненно важно, чтобы люди слушали их песни, понимали и нравились так же, как импонирует им, но саму славу он скорее воспринимает как что-то приходящее и вполне естественное, добиваемое потом, кровью, слезами; старанием, навыком и безмерным талантом. Но в последнюю очередь желает закончить свою карьеру так же, как Джим Моррисон. Пока всё только начинается, рано и уж тем более с помощью кого-то принуждённо останавливаться.
И всё настолько хорошо и удачно складывается, что в голову непременно и с периодичной частотой пробиваются мысли о коварности судьбы, что изрядно портят ощущение того самого счастья. Где-то и когда-то должен произойти надлом, не бывает такого, чтобы шло всё стабильно хорошо, а Брайан слишком долго ощущает себя настолько счастливым человеком, что, по его скромному мнению, просто непозволительно. Белая полоса в жизни — это беспременно изумительно, жить себе припеваючи и как сыр в масле кататься; но уже непроизвольно готовится к чёрной, выжидая, ну когда всё пойдёт наперекор, в какой период, вплоть до внутренней молитвы богу или вселенной, чтобы это никак не было связанно с группой. И в идеале гитаристу хотелось не сильно на себе ощутить чёрную полосу в своей линии жизни, храня надежду, что удастся миновать или хотя бы перепрыгнуть, не прочувствовав лично дискомфорт. Но, как говорится, без несчастья нельзя прочувствовать счастье.
Брайан практически никак не отреагировал на появление товарища за спиной, даже и не заметил, находясь в своих мыслях, покуда второй не подал знак своего присутствия глухим звуком зажжённой сигареты и мягкому хлопку по плечу, кратко отреагировав на это скудным поворотом головы и продолжил собираться дальше. Пока Роджер говорит и повсеместно тянет из сигареты дым, выпускаемый в сторону гитариста, Брайан складывает листы поверх гитары, застёгивает чехол и разделяет с ним курение, втягивая носом облако дыма.
Он не спешил оборачиваться, вглядываясь в то, что творится за окном. На улице вечерело и если Брайан даст свой положительный ответ, значит, вернётся домой ещё поздней, значит, будет меньше спать...
— Только если недолго. — Соглашается, кратко выразив свой ответ, наконец обернувшись к Роджеру и упуская моменты комментирования, как, например: "что ты пристал, у меня всё хорошо, просто мне не нравится то, насколько мне хорошо". И дело не в том, что не нравится, просто это странно. Хотя, может, это и есть творческий процесс или путь к нему? Может пора написать песню про счастье? Об этом стоит подумать.
Ближайший бар оказался не таким уж и ближайшим, но по внутреннему ощущению разговор с Роджером даже скоротал их пешую ходьбу. Но пока Мэю не о чем было сожалеть. Ему действительно нужно было разобраться, как минимум в себе, и почему-то казалось, что разговор с Роджером, с кем удалось намного больше поработать, если сравнивать весь состав группы и невзначай переключаясь на незнакомцев, если так случится, поможет и станет намного легче.
Он с малой инициативой осматривает помещение бара, теперь ловя себя на мысли, что, возможно, зря согласился, но разворачиваться и уходить было слишком поздно, да и некрасиво по отношению к Роджеру.
— Замечательное место. — Инертно поворачивает голову, делая шаг и прижимаясь к Роджеру, пропускает людей на выход и только сейчас начинает двигаться вглубь, а то и в правду, встали прям на проходе, будто никогда не бывали в подобных местах или не уверены, что хотят остановиться именно здесь. До следующего бара ещё не понять сколько нужно было идти и на такую вылазку Брайан уже не стал бы подписываться.

Отредактировано Brian May (25-10-2019 10:35:08)

Брайан неторопливо переводит окончательно на Роджера равнодушный взгляд, переставая всё время его то и дело отводить или подсматривать под ноги, будто что-то там найдёт: например то, чем можно закупорить внутреннюю и душевную пустоту.
В студии воцарило естественное освещение, потому как последний уходящий проверил за собой аппаратуру и всё выключил. Было ещё пока не так темно, когда нужно журить глаза и всматриваться вперёд, выискивая того, кто перед тобой стоит. Вышло бы смешно и подняло бы настроение Мэю, если бы им ещё на корточках пришлось выбираться из комнаты, в неудачных потугах найти свет, а потом плюнуть на эту затею и начать искать дверь, а по итогу найти задницу Роджера. Эта сама картина в представлении мужчины слегка подзадорила настроение, но после попытки ударника подшутить, оно напрочь испарилось.
— Может, как быстро, так и медленно? — Брайан поправляет реплику и деловито скрещивает руки, будто знает больше, но это неоспоримо именно так. В тот же момент совершенно нет так. Сейчас он, например, очень мало понимает самого себя, и почему именно так реагирует на искромётный юмор друга тоже не до конца понимает. А ведь именно друга. Не просто товарищем или тем чуваком, что сидит за ударной установкой считает. Именно тем, с кем прошли сложный путь, но даже чтобы Роджера не било — оно целилось неточно, прицел удара был направлен неверно, потому что он несгибаем. Даже сейчас. Находясь почти без пяти минут в браке, пускает шутку о сексе, что Брайана, на секунду, беспокоит ещё с самого утра и это немаловажно. Поэтому и идёт отторжение, только поэтому исходит холод, а внутри желчью растекается раздражение. Это секундное чувство захватывает, заставляет погрузиться и отпускает с такой же скоростью быстро, как и накрыло. И зачем ему наркотики? Без них прекрасно справляется.
Но чтобы с ним внутри не происходило, какие-бы войны двух противоречий и конфликтов не сталкивались в бойню, внешне никак не демонстрировал это и по честности считал своим положительным качеством. Невозмутимость хранил если не во всё, так во многом уж точно, сохраняя верную опору под ногами, реалистично смотря на всё и пропуская чтобы то ни было где-то мимо сердца. По всей видимости — это мимо находилось где-то там, где и была та самая пустота, которую, как бы не пытался заклеить репетициями, чёрта-с два, ничего не выходило. Поэтому с предложением выпить он согласился охотно быстро, не капризничая и не выдвигая каких-то особых требований. Хочешь выпить? Ну погнали.
— Пойдём уже, только время тянешь. — Наконец и на его лице образовывается улыбка не потому, что удачно попал в ноту, даже не подсматривая в партитуру или этот сердобольный оптимист что-то сболтнул, а потому что на улицу по факту и уже даже физически гонят Брайана, но он же сам и не против, и сам в какой-то степени является инициатором, чтобы поскорей выбраться из потного помещения.
Выход на улицу был сродни спасению. Столкнувшись со свежестью, он делает глубокий вздох, прикрыв глаза, и так же глубоко выдыхает. Выступают небольшие складки на лице от того что всё же приходится щурить глаза, всматриваясь в здания, прохожих, машины, которые всё неслись мимо и не замечали такого прекрасного и раскатистого заката. Сейчас Брайан и впрямь тоже хотел бы его не замечать, поэтому отворачивается к Роджеру.
— Виски?.. — Отрицательно и всё так же безучастно машет головой. Больше двадцатиградусного пойла он не пил, а если и пил, то скорее ошибочно схватив чужой стакан и то по великой случайности, вовлечён с кем-то в беседу, а отвлечься было не так уж и сложно.

В интимно-приглушённой светом обстановке Брайан чувствует себя комфортно, а о чём-то бубнящие за спиной совершенно не мешают, а даже располагают какой-то своей атмосферой. Лжёт самому себе. Зачем было переться в бар, с такой уверенностью можно было засесть дома и пустить по бутылке-другой, спокойно поговорив о том, о сём. Тему для разговора было подобрать не так уж сложно, учитывая, что у них общие стремления и они играют в одной группе, а здешний шум только что и будет постоянно отвлекать.
Он поворачивается к Роджеру, локтем упираясь в стойку бара, чтобы ладонью поддерживать голову, по-своему уныло смотрит на девушек. Сложно было найти хотя бы одну, которая не пришла презентовать одарённой красотой, с утончённым вкусом или по чьей-то указке подобрав наряд на этот вечер, чтобы выглядеть витиевато. И какую бы цель они могли преследовать? Одни — так, отдохнуть, другие — познакомиться, но есть и третий вариант — первое объединяя со вторым, то есть познакомиться, чтобы отдохнуть, желательно на одну ночь. Таких меньше всего, но они всё же есть и этих девушек можно было заметить даже в самом дальнем углу, потому как её внешний вид не только говорит об этом, но и нарочито кричит. Такие, как Роджер, цепляют именно подобных. Или когда-то, как Роджер. Но Брайан — не Роджер. И единственное, что заставило посмотреть на них — так ведь в действительности женский пол очень прекрасен. Разглядывать девушек, то же самое, что сходить в музей, получив при этом своё эстетическое наслаждение. Но мужчина предпочитал открыто не пялиться и что-то буркнув под себя, лениво стаскивая руку со стойки, он пьёт с Роджером синхронно, даже прекращают вместе. Тут уже рука тянется вытереть остатки пива, как на половине останавливает своё действие, прямо сейчас пялясь на Роджера, но по итогу вытерев остатки, вновь улыбнулся. Только если ещё недавно он улыбался от ситуации, то теперь уже от того, что конкретно поставлен врасплох. Роджер, конечно, друг, и как-раз является одним из тех, кому при сильной необходимости побежал плакаться или делиться какой-то тайной. Он ему доверял, но говорить о проблемах не хотел. Не сейчас.
— Мне симпатизирует твоя наблюдательность, но я пришёл сюда отдохнуть, как и ты, а не обсуждать мои проблемы. Так ведь? — По всей видимости, совершенно не так и ещё чуть-чуть, одно лишнее и необдуманно выброшенное слово может застать его встать и уйти. Это лучше, чем чувствовать себя слабаком, который не может сам в себе разобраться.

Отредактировано Brian May (29-10-2019 21:34:06)