Целый мир, заключенный в идеальную хрустальную сферу. Целый мир грез и желаний. Целый мир, навсегда законсервированный в одном единственном идеальном моменте… Вне времени, вне пространства. Недосягаемый для забот и тревоги. Вечное блаженство. Рай.

Прозрачная сфера, сверкая радужными отблесками света, легко балансировала на кончиках облаченных в бархатные перчатки пальцев. Переливалась словно жемчуг, ослепляя бликами и зачаровывая.

Джарет лениво подкинул магический шар в воздух и легко поймал его вновь, перекатывая на ладони и не глядя в его хрустальные глубины.

Вокруг обманчиво расслабленно расположившей на троне фигуры короля гоблинов царила привычная суета. Тронный зал кишел разношерстными гоблинами, на которых их правитель, погруженный в собственные мысли, не обращал ни малейшего внимания.

Хрустальный шар непрерывно танцевал в его пальцах. Джарет задумчиво смотрел в никуда, закинув ногу на подлокотник трона.

В некотором роде, он тоже был заключен в подобную сферу. Навсегда замерший вне времени. Навечно. Время здесь текло по его желанию. Как и всё остальное. Это был его мир. Это была его воля. Это было смертельно скучно.

Джарет перевел взгляд на прозрачную сферу в своей руке. Она так и не нагрелась от тепла его кожи, оставаясь всё столь же холодной, как каменная кладка Лабиринта. Под цепким взглядом внутри хрустального шара заклубился белесый туман, стремительно заполняя собой всё стеклянное пространство. В мутных потоках белизны медленно прорисовывалась картина…

Гоблины, ощутив изменения в магических потоках, поспешно убирались подальше от трона. Но король всё так же не обращал на них внимания, сосредоточившись на своем заклинании.

Хрустальная сфера медленно нагревалась. Чужие грезы. Чужие мечты. Чужая жизнь. Он хранил этот шар с момента их последней встречи. Маленькая Сара. Маленькая упрямая Сара. Она предпочла вырасти. Она предпочла стать взрослой. Она предпочла стать свободной… В глубине шара проплывали образы. Видения иного, смертного мира. Мира, где существовали время и горести. Мира, где жизнь ранила и обжигала. Реального мира.

Джарет улыбнулся.

– Вот и ты, – проговорил он и в последний раз подкинул магический шар… Тот поднимался все выше и выше, расширяясь и становясь ярче… Хрустальная луна, горевшая в ночном небе.

Лунный свет струился сквозь высокие окна, которых не было. Хрустальная луна распалась на бесчисленное количество осколков, на мириады звезд, что сверкали в зеркалах и подсвечниках. Блестели в драгоценных камнях в волосах дам и на подвесках, покачивавшихся на их декольте. Свечи горели ярко в искусных канделябрах. Музыка струилась, наполняя воздух дурманящей мелодией, ритмом, созданным для танца. Музыка кружила голову и уносила с собой. Музыка заволакивала. Отблески лунного света в золоте и серебре. Зеркальный лабиринт, в котором кружились в танце пары в нарядных, воистину королевских одеждах. Женский смех. Маски. Маски. Маски. Сладкий запах духов и шампанского.

Бальный зал кружился в водовороте света и красок. Пышных вечерних платьев и инкрустированных драгоценными камнями масок.

Король гоблинов легко ступил с трона прямо в гущу танцующих. Он ничем не выделялся среди них, столь же нарядный и лучезарный. Улыбнувшись за черной рогатой маской и на миг прикрыв глаза, он в полной мере вдохнул всё происходящее. Столь знакомое. Столь давнее. Он помнил эту галлюцинацию. Он помнил это видение. Эту ловушку.

В тот раз ему потребовалось больше усилий, чтобы заманить ее сюда. Сегодня всё должно было получится проще. «Тогда», «сегодня»… Эти понятия теряли смысл, когда время не имело значения. Для прелестной юной Сары прошли годы, для него… вечность. Миг. Это не играло никакой роли.

Она сама придет на этот раз. Придет, потому что жизнь – это боль. Быть может, она сама не осознает этого, но ощущает ту неясную тоску, что в детстве гнала ее в воображаемые миры книг… Тоску, которая со временем становится лишь сильнее. Реальность жестока. Реальность безжалостна. Взрослая жизнь полна лишений и трудностей. Жизнь – это тяжело.

Бальный зал гудел и благоухал. Вибрировал обещаниями и манил забыться. Толика магии. Крохотная искра на краю бокала с шампанским.

Джарет устремил взгляд светлых глаз на высокие сводчатые двери, которых не существовало. Он ждал, когда она войдет. Развеет его скуку. И свою собственную тоску.

Или его тоску и свою собственную скуку?

Музыка наполняла сам воздух, горела в пламени свечей, отражалась вместе со светом от бесчисленных зеркал. Король гоблинов ждал, затерявшись в толпе, словно паук в центре паутины. Вокруг него кружились пары, то и дело кидая на него полные восхищения взгляды из-под масок. Но сам он не сводил взгляда от дверей.

Отредактировано Jareth (22-12-2019 00:47:50)

Ее ослепительное платье сияло белее снега, ярче отблесков света в хрустале. Стоило ей переступить несуществующий порог и ее изящной ножке в ажурной туфле коснуться мраморного пола бального зала, как всё переменилось. Музыка сбилась с ритма – еле заметно, но тревожно ускорила темп. Танцующие закружились быстрее. Воздух стал слаще. Сама атмосфера изменилась. Неуловимо, незаметно. Но Джарет почувствовал, и улыбнулся.

Он увидел ее сразу же. До того, как сама она успела оглядеть зал и сориентироваться. Вот она – возникла на пороге. Столь же юная, столь же взволнованная, столь же хрупкая. Как тогда. Прошедшие годы наложили свой отпечаток – ребенок исчез, растворился в суете взросления и будней. Сара стала другой, как бриллиант, выдавленный из недр земли… И сияла она столь же чисто. Нет, она не стала иной, она стала собой.

Джарет легко, не касаясь пола, скользил среди кружившихся в танце пар, среди масок, музыки и бессчетных отражений в позолоченных зеркалах. Музыка лилась вокруг него, подхватывала и кружила танцующих вокруг него, разносила вокруг него шепот, смех и чьи-то вздохи. Сам он не танцевал, он лишь скользил среди гостей, среди шума и аромата бала, не сводя взгляда с девушки в белом. Шорох ее платья оглушал, перекрывая музыку. Звук ее дыхания вторил ему. Тот тихий стук, с которым касались друг друга вплетенные в ее волосы драгоценные камни. Джарет слегка повел рукой – свет сотен свечей заплясал в камнях на ее платье – крохотные блики, танцующие во всех отражениях в зале.

Он видел ее, она его – нет. Ее взгляд искал что-то в толпе. Она оборачивалась, вертела головой на изящной обнаженной шее. Искала. Высматривала. Джарет улыбнулся, оказавшись у нее за спиной. Вдохнул аромат ее духов, едва не коснувшись носом прелестного затылка. Прошелся пальцами по контуру ее плеч, не притрагиваясь, лишь легким колыханием воздуха.

Сара обернулась. Вокруг нее кружились в вальсе маски. Джарет наблюдал за ней издали. Черная рогатая маска скрывала выражение его лица, лишь глаза горели ярко. И вот она заметила его. Он почувствовал, как ее взгляд остановился на нем. И замер – неподвижная глыба среди океана танцующих. Музыка омывала его, словно прибой скалы.

Джарет видел, как озарилось ее лицо, как прояснился ее взгляд, а легкий румянец тронул щеки. О да. Именно такой он ее помнил. Точно такой, яркой словно рассвет. Прошедшие годы спали, будто пожелтевшие листья.

Он застыл, словно в центре урагана – неподвижная точка в бушевавшей вокруг бури. И каждый ее шаг к нему отдавался одному ему ощутимым сотрясением всего зала. Канделябры звенели в такт ее шагов. Пламя свечей дрожало в такт ее шагов, разгораясь ярче по мере ее приближения.

«Нашла». Он улыбнулся за черной рогатой маской. Ее дыхание омывало его сладостью и надеждой. Ее шепот мелодичнее и приятнее любой музыки. Вся музыка здесь и создана лишь для того, чтобы сочетаться с ее голосом, с ее дыханием, с ее сердцебиением. С ее мыслями и мечтами. Она сама, не зная этого, наполняла зал мелодией. Она сама звучала здесь.

Глаза ее сияли мягко и слегка испуганно. Счастливо и слегка потеряно. Он знал что она спросит еще до того, как она произнесла хоть звук. Ее голос в изумительном унисоне с вновь ускорившейся музыкой. И так же он знал, какой ответ она хотела услышать.

Джарет почувствовал искушение подыграть ей. Как в тот раз. Соответствовать ее ожиданиям. Всецело считаться с ее желаниями. Это было заманчиво. А ночь – еще так юна. Он рассмеялся. Тихо, вплетая свое веселье в струившуюся вокруг мелодию.

– А разве есть разница? – ответил он вопросом на вопрос. Нет, не такого ответа она желала. Не этих слов она ждала. Но кто сказал, что правила игры никогда не менялись?

Чуть склонив голову, Джарет протянул руку в черной перчатке, приглашая Сару на танец. Она всегда могла отказаться. Но она ведь пришла. Она ведь искала. Она ведь брела сквозь сновидения в поисках его. Сквозь сны, которые приносили лишь больше боли. Грёзы, развевавшиеся с рассветом. В холодном свете утра все эти сновидения оставляли после себя лишь горечь и пустоту.

Он знал, что его ответ был жесток. Ведь он говорил о том, что возможно очередное пробуждение полное разочарования. И он увидел ту промелькнувшую искру боли в ее сияющих глазах. Глазах, что, как он отлично помнил, могли быть такими же жестокими.

Король гоблинов обладал долгой и злой памятью.

Музыка взвилась вокруг них, бурными океанскими волнами. Танцующие слились в сплошной поток – смешение нарядов, драгоценностей, масок и оголенных плеч. Пары кружились. Но все они – всего лишь декорации. Статисты, не представлявшие никакого интереса. Джарет смотрел лишь на нее. На его маленькую упрямую Сару. Ожидая, что она возьмет его руку. Или нет. Он улыбнулся за маской. «У тебя нет власти надо мной». Детские слова. Оскорбительные. Наивные.

Мгновение растягивалось до бесконечности. Сладостно-мучительно долгое. Конечно, всегда можно было просто закружить ее в танце. К чему эти формальные приглашения, когда она уже явилась. Когда ее нетерпение звенело в каждой звучавшей в воздухе ноте. Когда ее учащенное дыхание говорило само за себя. Когда ее щеки пылали так красноречиво. Ничто не мешало ему положить ладонь на ее талию, сжать ее пальцы в своих и увлечь ее в танце, наслаждаясь самим движением и ее трепетным восторгом.

Но. «У тебя нет власти надо мной». Так пусть же отдаст эту власть сама.

Джарет издал короткий смешок. Походу, он всё же поддался искушению и опять соответствовал ее ожиданиям. Хотя бы отчасти. Что ж. Это тоже было приятно.

Отредактировано Jareth (19-06-2020 19:20:30)